Утро. Раннее утро. Солнце глаза слепит.
Ну что ж, пойдем, что ли на кухню.
Вяло встаю с теплой пастели, надеваю домашние тапки, по пути волосы заплетаю в хвост.
Лениво открываю дверь из комнаты… и врезаюсь в отца. Так, знак нехороший.
-- Доброе утро. – сонным голосом. – Извини. – продолжил я.
-- Смотреть под ноги надо! – грубо толкнул меня обратно в мою комнату, громко захлопнув дверь.
Я еле на ногах удержался, даже не знаю как…
Теперь и не знаю: стоит ли выходить или нет…
Дома скандал точно будет. Отец в таком виде…
Все же решаюсь: спускаюсь на кухню. Осторожно открываю дверь, выглядываю из комнаты: его нет. Выхожу и направляюсь в заветную кухню.

-- Да ты ничего не понимаешь! – доносятся мамины слова.
Открываю дверь кухни.
-- Что тут у вас? – не успеваю задать вопроса, как отец через окно выпрыгивает из дома.
-- И не возвращайся!
-- Мам! – подбегаю к плачущей матери.
Она сидит на стуле, склонив голову вниз.
-- Ах, Том. Отец ушел. – ну, это для меня не новость. – Навсегда.
Вот этому я и не поверю: откуда же он будет деньги брать, вещи воровать?
-- Я сегодня же все оставшиеся документы приведу в порядок и развод. Том. – мама поднимает на меня заплаканные глаза. – Ты в двери замок поменяй. – расплакалась.
-- Хорошо.
Разве это поможет? Если ему понадобиться дом, то он без особых проблем сюда заберется. Одним новым замком дело не решишь.
-- Дорогой, давай, кушай. – заботливый голос матери указывает на завтрак.

POV BILL

Остаются считанные минуты до начала. Сейчас пойдет мой номер. Я и публика, больше никого. Какое же это волнительное чувство. Покруче, чем на экзаменах. Там один ставит оценку, тут либо «да» либо «нет» коллективом.
Люди все свои первые и главные победы кому-то посвящают. Не просто кому-то, а очень любимому и дорогому человеку. У меня этот человек не появился. Можно и маме посвятить, многие сказали бы и нужно, но я ей столько всего посвящал. Неужели к моим четырнадцати годам у меня никого так и не появилось? И когда этот кто-то должен появиться? Не в тридцать же…
Надо посвятить этот номер. И уже не так важно: примут меня или нет. Важно: что я смог переступить через барьер и выступить со своими мыслями и умениями перед народом. Это важное открытие и необходимый шаг в моей жизни.
Ко мне по ночам является какое-то нежное существо, это же существо меня часто поддерживает и всегда со мной: где бы я ни находился, и всегда со мной: что бы я ни делал, ни говорил.
Я его не вижу, если только смутно во сне, но, просыпаясь, я не помню облика. Это существо, которое я назвал Ангелом моих снов, моих мыслей и чувств, напоминает мне маленького пушистого котенка, который нуждается сам в опеке. Он, со мной ласкав и правдив. Всегда выслушает и поймет, как будто подтолкнет к верному меня решению. Это существо такое необычное, таинственное. Ангел моих снов со мной такое впечатление с самого рождения. Он приходит ко мне каждую ночь, и поэтому я так люблю спать. Сон – это наше свидание с ним в мире грез. Бывает, что не приходит… Я сразу начинаю прокручивать свои мысли, прошлое: не сделал ли я чего плохого, не обидел ли я его. Мне становится страшно, когда он не приходит. Я безумно счастлив: он есть у меня. Я боюсь его потерять. Я дорожу им. Ему и посвящу эту победу. Победу над собой.
Я никогда о нем никому не рассказывал. А кто поймет? Скажут, что у меня не все в порядке с головой? Скорее так.
Мой выход. Вперед.

POV BILL

Если я через полчаса не дам выпить лекарств бабушке, то ей станет хуже… Как они этого не понимают?!
Ложусь на кровать, сворачиваюсь калачиком.
Хлюпать носом бесполезно…

Раздаются громкие овации. Вокруг все красочно и пестро. Сверкает абсолютно все. Так красиво, глаза разбегаются. И в центре всей этой красоты Он. Он достает какие-то предметы, ловко жонглирует ими, они у него то пропадают, то с восторгом публики появляются. Неописуемое зрелище.
Он подмигивает мне. Я заливаюсь краской.
Для него, такое впечатление, никого больше нет. Только я и он. Он дарит мне свое выступление…

Просыпаюсь от холода: я не накрылся одеялом. Жутко замерз. Но… я снова видел его! Как я ему рад! Он приходит ко мне во снах. А сегодня он не только пришел, а показал чудо. Как же он великолепен! Я его назвал Ангелом, моим Ангелом. Он похож на льва, доброго льва. Бабушка говорит, что это родители за мной присматривают в его лице.

Публика меня приняла!
Иду по коридору в гримерку. Там, наверно, уже все собрались, будут поздравлениями сыпать…

-- О, Том!! – в один голос поприветствовали меня близнецы, когда я вошел.
Лучезарно улыбнулся в ответ.
Я был прав, собрались все кроме отца. Придет ли он меня поздравить? Смотрел ли он шоу? Он был в числе приглашенных. Неужели не захотел или, или продал пригласительный? Нет, это бред. Он здесь. Он придет. Он знает, что он мне нужен.
Все женщины, мама, Джулия, Скарлетт, целовали меня, шепча приятные слова.
И вдруг: сильная резкая боль…

POV BILL

-- Познакомься, это наш дядя, прибыл из Америки. – писклявым голоском сообщила мне Николь.
-- Здравствуйте. – поздоровался я с господином в черных очках и с черными усами.
Он был в костюме серого цвета с тростью.
Он лишь кивнул мне в ответ.
«Бабушка!» -- озарило меня и я бросился к ней в комнату.
-- Он у нас не воспитан. – призналась Николь.
-- Вообще, все делает на зло. – добавил Микки.

Я успел! Вытащил из своего кармана лекарства, никому я не доверяю, подошел к бабушке, которая вся бледная лежала на кровати, протянул ей.
-- Спасибо. – послышался ее хрипловатый и тихий голос.
Она мне улыбнулась – я ей.

-- Ну, что Билл?! Пойдем, разберемся по-мужски. – стуча тростью по руке, заявил дядя.

«По-мужски?» -- откликается у меня в голове.
Он отходит от двери и жестом предлагает мне выйти из этой комнаты.
Там, за открытой дверью торчат две любопытные головы: Николь и микки.

-- Ты боишься сопляк! – прокричал Микки.
… страха еще не было, было предчувствие какое-то странное.

-- Все факты на ладони. Старших не то, что не уважает, не слушает! – Николь со своей небелоснежной улыбкой.
Дядя с меня глаз не спускает. Я это чувствую, не вижу.
Я посмотрел на бабушку, которая с любопытством осматривала дядю. По ее взгляду было понятно, что она узнала его.
-- Сын… -- как в бреду, вырвалось с ее губ.
Он лишь холодно кивнул.
Она закрыла глаза.
Он подошел к нам.
-- Что не приветствуешь меня?
Бабушка ничего не ответила, только голову склонила вниз.
Он ядовито улыбнулся, схватил меня за рукав кофты и поволок в гостиную. От неожиданности я вскрикнул, слишком пискляво.
Сердце забилось чаще.
Он откинул меня от себя так, что я прилетел к ногам Миранды, которая стояла у лестницы, которая находилась противоположно бабушкиной комнате.
Миранда довольно улыбнулась:
-- Как же ты жалок. – холодным тоном.
Я хотел только подняться на колени, как:
-- Не стоит. – дядя.
Но я почему-то не послушался, рефлекторно поднялся с колен. Ладони и колени ныли.
-- Это ты зря. – твердым американским голосом, акцент.
Он тут же стал снимать с себя ремень, злощаво улыбаясь.
В его глазах дикие кошки танцевали румбу, то и дело, показывая когти и четко отплясывая заданный танец.
-- Ну, что, щенок? – противным голосом. – Расчешем шерстку до шелкового состояния? – прищурил глаза. Его взгляд олицетворял тысячу мелких чертиков, которые переливались из красного в черный цвет.
Я не заметил, как ушла Миранда. Она теперь вместе с Николь и Микки наверху, смотрят на нас с лестничной площадки, о чем-то переговариваясь. Но они весьма довольны.
Первый удар пришелся на колонну в гостином зале.
Нет, он замахивался не на меня. Может, это своеобразная разминка? или запугивание?
Второй, третий… пятый раз по столбу, с яростью, со страшным жестоким изменением в лице при каждом ударе с размаху.
Я стоял, стиснув зубы, не зная, что делать.
Куда я могу убежать?
Никуда, если только наверх, а там компания извергов.
А разве мужчины бегут с поля боя?
А разве я мужчина?
Мне четырнадцать… Это для мужчины мало…
Во мне съежилась моя душа. И зачем я вообще на свет родился?
Я даже не хочу осознавать то, что эти удары предназначались мне, или они меня еще ожидают?
Закрываю глаза. Тело предательски трясется. Уши отказываются слышать звон ремня по колонне.

-- Ты как? – тяжело открываю глаза.
Марлон… Махает перед моим лицом руками.
-- М-м… -- голову не поднять.
Каждое движение отзывается болью. Мучительной болью.
-- Класс! Ты крут! Номер застрелись! Я думал: апельсины то же будут…
-- Марлон… -- лениво вытягиваю я. – Какие апельсины? Мне х*ево.
Он тут же замолчал, одарив меня обеспокоенным взглядом.
-- Я думал: ты прикалываешься. – ну, как же Марлон и без оправданий?
-- Как видишь. – не хочу его оправданий.
-- Да, лицо очень искорежено гримасой боли. Настоящий артист.
-- Мне по***, б**, Марлон. Понимаешь, сука, или не хочешь понимать. Только отъ***** со своими апельсинами и приколами. – недовольно. – Ясно? – вопросительно поднимаю брови.
Незамедлительно кивает.
-- Вот и отлично.
Молчание.

POV BILL

POV TOM

-- Ладно, иди. Сам разберусь!
Еще с одним поссорился…
Кошмарный день! Что за жизнь?! Б**!
Присаживаюсь на скамейку в парке.
И что теперь? Идти и у всех просить прощения? Они даже понять меня не хотят…
С мамой я вообще разговаривать не хочу. Подумаешь, она с отцом развелась… так что я должен теперь слушать ее нытье? бесконечное нытье? Почему она мне плачется? Я, конечно, понимаю: первые недели сложно… Но когда она уймется? Сколько ей можно объяснять, что надо жить настоящим? Она меня тянет в прошлое… Я туда не хочу.
-- Аааа… -- передо мной возвысилась мужская плотная фигура. – Значит, это ты воруешь. – мерзким голосом.
Хмурю брови, не понимаю: к чему он ведет. Насколько я себя знаю: я ничего не крал. И не хочу опускаться до такого уровня.
-- Так ты сам сознаешься в своих грабежах?
Может, это он не мне? Оглядываюсь по сторонам: аллея, газон, тропинка, цветы и никого нет.
-- Он, он! Это мои вещи! – откуда не возьмись, выпрыгивает человек с метр роста.
-- Я так и думал. – твердо соглашается мужик в полицейской форме.
Взглядом замечаю рядом с собой предмет, скорее всего, это и есть вещи этого человека.
-- Вот видите, я же говорил.
-- Ну что, пройдем в участок. – с этими словами меня хапает мужик, но я у вворачиваюсь и убегаю.

POV BILL