Вместе со слезами из головы уходил туман. Том по-прежнему был пьян, но к нему вернулась способность соображать. Перед ним вполне ясно предстала картина происшедшего. Господи, он изнасиловал какую-то девчонку, представляя на ее месте Билла. Но ведь он уверен, он поклясться готов, что видел перед собой именно Билла! Она беззвучно лежала в той же позе, в которой он ее оставил, по ее щекам катились слезы. Том чувствовал, что сам сейчас снова разрыдается. «Что же я наделал? Господи, почему она? Ведь она ни в чем не виновата, почему?» Не в силах совладать со слезами, мучаясь острым чувством омерзения к самому себе, Том выскочил в коридор: не сказав ни слова, не попросив прощения, не попытавшись как-то загладить свою вину, да и что тут можно было сделать? «Разве такое можно исправить, Том?» - спрашивал он сам себя и не находил ответа.

Билл сидел на полу в гостиной, прислонившись к креслу и обхватив голову руками. В комнате было темно, но света не хотелось: он больно бил по раскрасневшимся и припухшим от слез глазам.
Он до сих пор не мог понять, как такое могло произойти, не мог до конца поверить, что Том больше не хочет его знать. Билл в сотый раз вспомнил лицо Тома, искаженное гримасой боли и отчаяния, и судорожно вздохнул. Как же дорого приходится платить за минутную слабость. Почему он уступил тогда настойчивости Йоста? Как он мог променять любовь и нежность Тома на сомнительное удовольствие от ласк Дэвида?
Билл сбился со счета, сколько раз он вел себя по отношению к Тому как эгоистичная скотина, сколько раз он платил ему черной неблагодарностью за его заботу. В памяти почему-то всплыл недавний эпизод, когда Билл из прихоти настоял на каком-то экзотическом завтраке. Том тогда встал очень рано (Билл помнил, как нелегко дался ему этот ранний подъем и как влетело потом Тому от Йоста, когда он буквально засыпал на репетиции и гитара валилась у него из рук) и почти все утро убивался у плиты, чтобы порадовать своего малыша. Билл вспомнил, как вытянулось лицо Тома, когда Билл вошел на кухню, лениво скользнул взглядом по накрытому к завтраку столу и сказал, что совсем не голоден и завтракать не будет. Билл не знал, что тогда на него нашло, ему вдруг захотелось сделать брату больно, просто так, без всякой на то причины, а Том так безропотно снес его выходку, потому что любил.

Отъезд Тома его совсем не шокировал. Этот сопляк уехал, тем лучше. Для себя Дэвид все решил уже давно, и поступок Тома убедил его в правильности принятого решения: это было похоже на знак свыше. Он прекращает работать с группой, он чувствует, что уже давно перерос ее, к тому же на него сильно давят люди из Universal, ему это надоело. Пора заняться другим проектом, его собственным проектом. Дэвид испытывал некоторые затруднения с тем, как сообщить общественности о том, что он завязывает с группой, а теперь все упрощалось. Хоть какая-то польза от этого Тома.
Вот уж кого Йост не мог терпеть по-настоящему. Кто бы только знал, сколько неприятностей доставлял ему этот упрямый и строптивый подросток, делающий все наперекор другим, только бы показать, что у него по любому вопросу есть собственное мнение. Сколько раз Йосту приходилось вытаскивать в стельку пьяного Тома из очередного клуба, выслушивая при этом отборную ругань в свой адрес, или извиняться перед журналистами за его вызывающие выходки на интервью, а потом долго и нудно выговаривать Тому за его поведение, видя при этом его ухмылку и наглый взгляд. Да, конечно, в последнее время Том изменился, стал спокойнее и …взрослее, что ли, но это нисколько не радовало, а наоборот, вселяло какую-то смутную тревогу. Дэвид не знал, он не мог знать, но он догадывался, что эти изменения были вызваны Биллом. Иногда он ловил их мимолетные взгляды друг на друга и Том начинал бесить его еще больше, но теперь уже как соперник в борьбе за Билла.

Билл! Магия этого имени в очередной раз подействовала на Йоста безотказно и заставила улыбнуться. Он хорошо помнил тот день, когда четыре мальчика несмело вошли в офис главы отделения Universal в Гамбурге, чтобы подписать свой первый в жизни контракт, какими трогательно маленькими они смотрелись в этом огромном помещении. С того самого первого дня Дэвида стал неотступно преследовать образ этого мальчика: высокий для своих лет, худенький темноволосый парнишка с тонкими чертами лица, нереально красивыми шоколадными глазами и обезоруживающей белоснежной улыбкой. Дэвид боялся зарождающегося чувства, никогда раньше мальчики не привлекали его настолько сильно, да что там говорить, они вообще его не привлекали, и вдруг… Он испугался еще сильнее, когда именно на него возложили обязанность стать этим ребятам кем-то вроде няньки. Это значило, что теперь Билл всегда будет рядом, а такую муку Йост вряд ли мог бы долго вынести. Ему оставалось надеяться только на то, что со временем это пройдет. Но это не прошло, это становилось все сильнее и скоро Билл целиком заполнил собой мысли Йоста.
Дела шли хорошо, и группа стала набирать обороты, а Билл стал меняться. Он начал отращивать волосы и экспериментировать с прическами, его макияж стал более заметным и агрессивным, джинсы становились все более и более обтягивающими, а маникюр на изящных и тонких пальцах стал обычным явлением. Прямо на глазах из маленького неуверенного в себе мальчугана Билл превращался в нечеловечески сексуальную бестию с горящим бл*дским взглядом, непринужденно играющую сердцами сотен тысяч людей, и Йост чувствовал, что его затягивает все глубже и глубже.

Не совсем братские отношения братьев Дэвида не шокировали, он и сам не ангел. Можно было конечно пригрозить Биллу разглашением их с Томом маленькой тайны, но Дэвид хотел взаимности.
Том был очень серьезной опасностью, Йост не мог этого не признать. Чего стоило хотя бы то, что они были близнецами а, значит, по определению ближе и роднее человека у Билла не было. В этом отношении Дэвид Тому проигрывал. Но он был старше и, конечно, опытнее Тома, и для такого чувственного человека, как Билл, Дэвид подходил намного больше. Он был уверен в себе, он был уверен, что дай ему Билл хоть один шанс, он сможет привязать к себе этого чертенка, сначала сексом, а там будет видно. И Йост решил действовать. Ему казалось, что сама судьба на его стороне, когда он узнал, что в записи нового альбома согласился поучаствовать этот канадец. Осталось только быстрее сплавить Тома, и тогда путь открыт. На робкую просьбу братьев разрешить Биллу тоже поехать Йост ответил решительным отказом, и Том отправился один.
В тот вечер Дэвид сделал все, чтобы они остались в студии только вдвоем. Весь день он старательно придирался к тому, как звучит голос Билла, и они прогоняли материал снова и снова, а когда, по словам Йоста, все стало «вот теперь замечательно», то выяснилось, что на дворе уже поздно и в студии кроме них никого нет, даже звукооператора, которого Йост любезно согласился подменить на вечер. Билл устало присел на мягкий диван.
- Устал? - Йост сделал вид, что собирает бумажки.
- Да, устал, хочу домой, хочу есть, хочу пить, хочу спать и скучаю по Тому.
- Насчет есть-пить можно устроить прямо сейчас.
- Нет, лучше по домам. Завтра рано вставать.
- Завтра будет выходной. Ты его заслужил. А пока давай-ка закажем что-нибудь прямо сюда.
Йост отошел так, чтобы Билл его не услышал, и набрал номер:
- Саки, сгоняй за пиццей и шампанским.
Он вернулся обратно. Билл по-прежнему сидел на диване, откинувшись на спинку, вытянув свои длинные ноги чуть ли не до середины комнаты и прикрыв от усталости глаза. Йост восторженно рассматривал эту картину: совсем скоро эти ножки будут лежать у него на плечах и глаза будут прикрыты от удовольствия, не будет только этой давящей тишины, за это он ручается.

Билл тонкими пальцами брал пиццу из коробки и сосредоточенно жевал.
- Хочешь? – Йост наливал шампанское в бокалы.
Билл не ответил, только слегка приподнял левую бровь. Йост подал ему бокал.
- За что выпьем? За успех будущего альбома?
- Нет, Билл, предлагаю глобальный тост. Давай выпьем за то, чтобы все наши желания исполнялись – Йост посмотрел на Билла, и его глаза свернули.

Билл стоял у окна, потягивая очередной бокал шампанского, и смотрел на панораму ночного города. Он что-то мурлыкал себе под нос и покачивал бедрами в такт мелодии.
«Вот теперь, пожалуй» - подумал Йост. Он поставил на столик пустой бокал, и подошел к Биллу.
- Билли, - прошептал Йост, прижимаясь всем телом к спине Билла. Он отодвинул его волосы, и Билл почувствовал на своем затылке его горячее дыхание. Билл замер.
- Дэвид, что ты делаешь?
- Целую тебя, - Йост наклонился и нежно прикоснулся губами к ключице.
Он ощутил, как тело Билла напряглось, но ожидаемого сопротивления не последовало.
- Не хочешь остановиться и оставить меня в покое? – совсем тихо спросил Билл.
Вместо ответа Йост провел языком по шее Билла вверх и прикусил зубами мочку его уха. Оторвавшись, он увидел, что пальцы Билла судорожно сжимают подоконник. Он снова наклонился, втянул мочку в свой горячий рот и стал слегка посасывать. Было слышно, каким сбивчивым становится дыхание Билла, но тот все еще пытался держать себя в руках.
- Дэвид, я не хочу…
- Билли …(поцелуй в шею) … я все …(еще один поцелуй) …все знаю про вас …(засос) …вас с Томом …(осторожное прикосновение зубами) …я обещаю, что никому …(язык нежно вылизывает место укуса) …я лучше, чем Том …(язык продолжает вылизывать кожу, а рука ползет к паху) … позволь, я докажу тебе.
Ладонь Йоста накрыла пах Билла и нежно сжала уже начавший твердеть член. Билл слегка простонал, и его голова упала на плечо Йоста. Дэвид перестал себя сдерживать. Правой ладонью он накрыл руку Билла, лежащую на подоконнике и их пальцы переплелись. Другой рукой Йост продолжал ласкать набухающий член, а его губы осыпали шею нежными поцелуями.
- Билли, маленький мой, ты меня хочешь?
- Дэйв, - Билл ловил губами воздух.
- Хочешь? – руки Йоста стали расстегивать ремень на джинсах Билла.
- О Боже, Дэйв.
- Да или нет? – Йост наконец-то справился с молнией, его ладонь проникла под трусы и он стал водить по каменно твердой плоти пальцами.
- Да …да, трахни меня Дэвид. Прямо сейчас. Хочу тебя. – Билл перемежал свои слова со стонами.
Йост рывком повернул Билла к себе, его ладони снова пролезли под джинсы и стали массировать ягодицы, а его язык беспрепятственно проник Биллу в рот. Билл перехватил инициативу, и их языки сплелись. Йост слегка приподнял свою долгожданную добычу и почувствовал, как ноги Билла обвивают его поясницу. Недолго думая, он потащил Билла к дивану.
Медленно положив Билла, он встал на колени и принялся стаскивать с него джинсы вместе с боксерами. Билл смотрел на Йоста затуманенным от желания взором и его ноги сами разошлись в стороны, приглашая Йоста скорее войти в него. Йост не верил своему счастью. Неужели то, чего он так долго желал, наконец-то сбывается! Вот перед ним его мальчик-мечта: черные волосы разметались по красной коже дивана, глаза томно прикрыты, тонкое тело подрагивает от возбуждения, а длинные стройные ноги призывно раздвинуты - и все это только для него! Йост чувствовал, что начинает задыхаться от нахлынувшей на него страсти и нежности, и в его штанах становится тесно. Он наклонился к Биллу и стал нежно и отрывисто касаться его мягких губ. Руки Билла лихорадочно пытались расстегнуть рубашку Йоста, но она никак не желала поддаваться его длинным ногтям.

Когда он вышел из здания, то увидел Билла, который мерз у дверей.
- Билли…
- Отвези меня домой – Билл даже не посмотрел на него.
- ОК, поехали.
Он открыл переднюю дверь, приглашая Билла сесть.
- Я поеду на заднем сидении.
- Как хочешь, – Йост пожал плечами.
Пока они ехали, Йост разглядывал в зеркало Билла, который, насупившись, отвернулся к окну. Оба молчали. Йост думал о том, где же он просчитался, что он сделал или сказал не так. Неужели это конец? По крайней мере, вид у Билла был крайне решительный.
Машина остановилась. Билл выскочил, даже не попрощавшись, хлопнул дверью и исчез в подъезде. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

Следующий день, как и обещал Йост, был выходным, но не для него. Ему пришлось целый день отвечать на телефонные звонки, но одного звонка, самого главного, он так и не дождался. Уже начало темнеть, и Йост решил, что ничего уже не будет. Ответить на последний на сегодня звонок, а потом в душ и спать. Он снял трубку, даже не посмотрев на определитель номера.
- Слушаю.
Молчание.
- Я слушаю. Кто это?
- Дэвид, мне очень-очень тоскливо, приезжай, пожалуйста, если сможешь.

Йост блаженствовал две недели. Днем в студии Билл, видимо, терзался муками совести: он не разговаривал с ним, старался на него не смотреть и все общение между ними происходило посредством Георга или Густава, которых это, впрочем, не удивляло: Йост и Билл и раньше часто ссорились.
Иногда Йосту действительно становилось страшно: вдруг сегодня все закончится.
Но каждый вечер Билл снова звонил, и Йост немедленно срывался утешать и греть своего котенка. И так все было до того злополучного вечера, когда как снег на голову свалился невесть откуда взявшийся Том.