POV Тома

- Билл! Тебе уже хватит, - я осторожно взял стакан пива у него из рук и поставил на стол. – Хочешь побить собственный рекорд? Или замахиваешься на рекорд Георга?
- Скорее второй вариант, - ты усмехнулся и обнял меня покрепче за талию одной рукой, а второй опять взял стакан. – Разве мне нельзя насладиться…ммм… - ты вдруг внимательно посмотрел на меня и стакан снова вернулся на столик, - но если хочешь, мы можем хоть сейчас уйти отсюда. Хочешь?
Я не могу понять, когда это началось. И Билл не может мне этого объяснить. Или не хочет. Но я точно знаю, что после той ночи что-то неуловимо изменилось. Были ли наши отношения такими всегда или стали таковыми только недавно? Билл говорит, что нам предназначалось быть парой с самого начала. В общем-то так оно и есть. Мы даже родились вместе. Но разве между братьями может быть такое?
Одно из двух: либо это просто дым от его сигарет, ударяющий в голову и сушащий глаза, либо это состояние, связанное с поведением окружающих людей. А точнее – одного человека.
- Хочу, - тихо ответил я. Настолько, что Билл скорее почувствовал ответ, нежели услышал.
- Ну тогда пошли, - он ободряюще мне улыбнулся и обвел взглядом зал в поисках остальных ребят. – Ну вот, Георг зажигает где-то вдалеке.
- Нужно предупредить его, что мы уходим, - заметил я, как вдруг кто-то неожиданно хлопнул меня по спине.
- Том! – Это был Георг. – А я тебя повсюду ищу. Вы куда? – он посмотрел на Билла, который уже надел куртку и теперь терпеливо ждал, когда Георг от меня отвяжется. Или я от него.
- У Билла голова разболелась. Мы поехали в отель. – Билл удивленно приподнял брови. Проще найти причину ухода из-за него, чем выдумывать байки про мою депрессию. – Не тащи в номер всякую заразу! – издевательски кинул я ему и мы с Биллом под охраной покинули клуб.

* * *

Я люблю репетиции в студии. Их не портят даже постоянные поправки Дэвида, который внимательно следит за каждым ударом барабанных палочек, за каждым движением медиатора, ну и конечно же за каждым словом, которое выдыхает Билл своими послеоперационными связками. Их не портит даже то, что в последнее время ноты стали как-то особенно трудно даваться мне. Тиран-Йост говорит, это из-за того, что я слишком много пью и слишком мало думаю. Хотя он больше всех знает, что в последнее время я вообще перестал пить. Может, думает, что капля злости добавит мне ловкости и терпения? К черту тогда такого продюсера.

POV Дэвида Йоста

Круглосуточная работа дает о себе знать болью в голове и звоном в ушах. Но иначе никак. Порой я думаю, что никогда не смог бы добиться такого успеха с какой либо другой группой, даже если бы работал 25 часов в сутки. Именно этим парням суждено было появиться в нужный момент в нужном месте, чтобы потом тысячи людей сходили по ним с ума.
Я уважаю людей которые уперлись головой и идут к своей цели осознавая куда они идут, на что наступают своими босыми ногами, и что их ждет там, и что придется отдать, чтоб дойти. Но они идут. Эти люди достойны моего и всеобщего восхищения.
Смерть застанет их в живых.
А остальные тихо умрут годам к двадцати восьми, продолжая существовать, как биосоциальное тело.
Я не хочу дожить до такого состояния. И Билл не хочет. Мы говорили с ним на эту тему. Говорили. При этом Билл сидел на полу, размазывая черные слезы по щекам, а я пытался отдышаться после того, как стащил его с парапета балкона.
- Если ты сейчас позвонишь Хоффману, я уйду из группы. – Эти слова мигом заставили меня захлопнуть крышку телефона. Я изумленно посмотрел на парня. – Ты никому не расскажешь об этом случае.
Каждый раз, когда я вел переговоры со спонсорами, с репортерами, с пиар-менеджерами, я никогда не проявлял ни капли неуверенности. Всегда присутствовало ощущение, что у меня жизненный опыт мегаадскигипер, хоть я и знаю, что это не так. Но эта ситуация напрочь выбила почву у меня из под ног. Однако даже в невесомости я попытался найти опору.
- Давай так. Ты расскажешь мне, что случилось, а я не буду звонить в психушку, ок?
Оказывается злой взгляд Каулитца выдержать можно. И не только взгляд.
Вопрос из разряда на смекалку: «Что может заставить Билла Каулитца выложить все карты на стол перед своим продюсером при этом не оставив козырного туза в рукаве?»
Стоит ли говорить, что ответ ввел меня в состояние шока на несколько минут.
Мы разговаривали с ним об этом несколько часов. Благо время позволяло. Или наоборот. Через неделю близнецы должны были отправиться в отпуск на Мальдивы. Черт знает что там могло бы случится, если бы я не узнал об ЭТОМ. А так, постоянная охрана, куча парарацци, и вот Билл Каулитц загнан в угол и не знает что делать. Постоянный риск быть застуканным на месте преступления кого угодно приостановит в выполнении своих планов. И я, как взрослый человек и их продюсер должен тщательно следить за тем, что бы всё шло по графику. Чтобы ни одна мелочь не ускользнула из поля моего зрения. Чтобы никто не испортил проект Tokio hotel. Даже если это участник самой группы. Даже если он влюблен в другого участника. Ничто и никто не должен встать на пути к мировому успеху.
Мы говорили с Биллом об этом. Ведь никто не хочет сойти с дистанции, когда победа так близка. Близка настолько, что можно дотронуться. Настолько, что уже кончики пальцев ломит от предвкушения.
Никто не хочет падать. Тем более когда взобрался настолько высоко.
- Билл, если об этом кто-то узнает, у вас с Томом будут не просто большие проблемы. Ты не только потеряешь группу, славу, деньги и всеобщее признание. Ты потеряешь Тома.
В карих глазах на мгновение мелькнул страх. То что нужно. Дэвид, ты на правильном пути.
- Том никогда не должен узнать об этом. Я помогу тебе с этим справиться…
- «С этим»? – Билл вскинул голову. – Ты считаешь, что это так просто взять и забыть? Выкинуть из памяти, словно твой очередной неудавшийся текст песни? Я люблю Тома! Может я никогда и не смогу сказать ему истину, но и избавляться я от неё не собираюсь.
- Тогда ты погубишь и группу и себя. И брата.
И этих слов хватило ненадолго. После этого разговора я стал замечать каждый раз, когда Билл смотрел на Тома по-другому. Я четко осознал – надолго младшего не хватит. Единственное, что его удерживало на грани разума – это непонимание со стороны Тома. А оно было вполне возможным. Билл это знал, и потому молчал. А я наблюдал за ними обоими.
Том.
Все же я ему завидую. Меня никто так никогда не любил. И когда, пару дней назад я столкнулся с Биллом в коридоре за кулисами, на меня будто вылили ведро этой самой зависти:
- Я признаюсь ему! – крикнул он мне.
- Кому?! - слегка шокированный этим криком я даже едва заметно подпрыгнул.
- Тому!.. - словно непонятливому разъяснил он мне.
А потом (ну, не совсем потом, конечно, он дождался следующего дня, когда у нас был выходной) он пошел и признался. И я не мог этому помешать. Сначала я надеялся, что старшенький, шокированный этой новостью, встанет на мою сторону и вдвоем мы сумеем обуздать Билла с его взыгравшейся звездной болезнью. Но когда я увидел их вдвоем, мне стало ясно, что этому не бывать. Чертовы, мать их, Каулитцы светились, как два солнца в ясный день. Неужели Том тоже был влюблен в брата? Быть такого не может. Я последние полгода эти признаки психоза замечал только у младшего. Тут что-то не чисто. И я должен выяснить в чем тут подвох.