Проснулся он от тихого голоса своего любимого исполнителя. Том посмотрел на спящего рядом парня, невесомо коснулся морщинки между бровями и вылез из кровати, стараясь не потревожить его сон.
Найдя телефон в каком-то из карманов своих джинсов, он вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
- Да, Дэвид, я тебя слушаю, - пробормотал он, пытаясь найти кухню. Вся квартира была погружена во мрак, и только бра причудливой конструкции еле заметно светились.
- Кхм… и тебе доброе утро, - раздалось в трубке.
- Доброе-доброе, так что надо-то? - Том наконец нашел кухню. Все окна были закрыты плотными жалюзи.
- Просто уже почти полдень, а в час дня я хотел бы видеть тебя в студии, - ровно сказал Дэвид.
- Какой ты заботливый, - саркастично хмыкнул Том, включая свет и внимательно оглядываясь. Стерильная чистота, хромированные поверхности и множество всяких приспособлений для приготовления пищи. По крайней мере, Том подумал именно так.
- Я тебя жду.
- Я буду.
Дэвид отключился, а Том, давя в себе неловкость, стал открывать шкафчики в поисках кофе. На полках было много всего: печенье, вафли, конфеты, мюсли и еще что-то, но все выглядело как хорошо поставленный натюрморт. Все пачки были запечатаны. Ради интереса он заглянул в холодильник: много всего, и все такое красивое. Но…
- Странно, - пробормотал Том, возвращаясь к поискам кофе.
Найдя нераспечатанную пачку, он повернулся к машине, явно предназначенной для приготовления бодрящего напитка.
После долгих мучений он, наконец, стал обладателем чашки горячего кофе. Подняв жалюзи на одном окне, Том, грея руки о чашку, задумчиво уставился на улицу. Но он не замечал ни лениво срывающихся с неба снежинок, ни ярких лучей солнца, иногда прорывающихся сквозь плотные облака.

Вскоре все уже привыкли к тому, что Вильгельм приходил почти каждый вечер, всегда принося с собой ужин на всю группу. Они проводили время в той же комнате отдыха. Только Александр сторонился вампира. Стоило ему только увидеть Вильгельма, как, еле заметно кивнув, он сразу же покидал комнату. Пару раз к ним присоединялся Дэвид, просто для того, чтобы познакомиться с парнем своего подопечного.
В течение этих посиделок выяснилось несколько забавных моментов.
Как-то Дэвид спросил фамилию Вильгельма, и тот, глядя на Тома с легкой смущенной улыбкой, ответил:
- Каулитц.
- Что? – удивленно подскочил гитарист, разворачивая парня к себе, - ты мне не говорил!
Все с удивлением смотрели на уже двух Каулитцев.
- Но я не знаю знатных Каулитцев ни в Германии, ни в Европе, - осторожно сказал Йост.
Вильгельм повернулся к продюсеру и спокойно пояснил:
- Это фамилия моей матери, а она – из Венгрии, и ее семья не может похвастаться большим достатком. Боюсь, и моего отца вы тоже не знаете: он не выходит в свет.
Мужчина улыбнулся, хотя и не был удовлетворен таким объяснением. Том же просто молча смотрел на Билла, запоминая еще один факт о своем любимом. Он как-то сразу решил ни о чем его не спрашивать, просто принимая его, ожидая, когда Билл сам расскажет все, что захочет ему рассказать.
* * *

* * *
Вскоре альбом был успешно записан, релиз назначили на начало марта, а потом - снова «бесконечный» тур. С автобусами, фаст-фудом, двумя часами сна в сутки, авиа перелетами, которых боишься до ужаса, огромными стадионами, полными фанатов, адреналином и успехом.
И впервые в жизни Тому не хотелось всего этого. За последние две недели он так привык просыпаться в постели рядом с Вильгельмом: от поцелуев с ароматом кофе, от прохладных рук, скользящих по его груди.
Том любил это странного парня, любил до дрожи в сердце при звуке его голоса, до боли в душе при виде его улыбки. Он настолько сильно любил, что боялся ему об этом сказать. И поэтому не понимал сам себя. Он был не просто уверен, что Билл его любит, нет. Том это точно знал. Янтарные глаза еще никогда не лгали, как и тот шепот, который Том вряд ли когда-нибудь забудет: «Все, что ты захочешь мне дать».
«Все, Билли, все… я хочу дать тебе всё», - думал Том, сидя на кухне в квартире Вильгельма над чашкой горячего кофе.
Его парень снова исчез по своим делам после бурного, но очень короткого, по мнению Каулитца, секса. Едва Том решил ему отдаться, как вампира словно ветром сдуло из спальни.
- Прости, Том: дела… ты же понимаешь, - сбивчиво шептал он, натягивая свою привычную одежду: черные джинсы, черная футболка, кожаные туфли и обожаемый Каулитцем черный плащ.
- Я понимаю, - медленно проговорил Том, едва захлопнулась входная дверь, - я понимаю, что совсем ничего не понимаю, - добавил он тихо, идя на кухню. Яркие, почти эклиптические цвета в свете ночников не так резали глаза, и в комнате было очень уютно. Том прекрасно понимал тягу Билла, вынужденного жить в вечной темноте, к таким цветам.
- Вот только почему ты не хочешь взять то единственное, что еще не принадлежит тебе? Я же вижу, как сложно тебе иногда отдаваться во власть моих рук: ты же любишь доминировать, а мне иногда хочется…, - Том сам не верил, что готов это произнести вслух, - мне иногда так хочется быть твоим. Довериться тебе полностью… отдаться тебе, - закончил он практически неслышно.
Юноша поднял голову и взглянул на улицу сквозь стекло. Каждую ночь он поднимал жалюзи на окнах, впуская лунный свет в это царство теней. Том посмотрел на небо, на яркие и такие редкие в зимнее время звезды. Том хмыкнул: будучи полностью уверенным в своей мужественности до 18 лет, он никогда не думал, что захочет почувствовать себя… девушкой? … нет, просто тем, кого обнимают. Ведь это также приятно, как и обнимать самому.
Юноша услышал, как щелкнул замок. Быстрый взгляд в окно: небо уже светлеет. Каулитц расплылся в улыбке и тут же встал, чтобы закрыть жалюзи.
- Том? – Билл стоял на пороге кухни и, чуть наклонив в бок голову, внимательно смотрел на своего парня.
- Доброе утро, Билл, - Том медленно подошел и, обняв любимого за талию и сильно прижав к себе, крепко поцеловал.
Вампир шумно выдохнул, отвечая.
- Подожди пока здесь, я закрою окна, - почему-то шепотом сказал Том, отстраняясь.
Билл так радостно улыбнулся, что у человека изумленно поднялись брови.
- Что? - еще шире улыбнулся Вильгельм, снимая плащ. Том лишь покачал головой и вышел из кухни.
Через пару минут он вернулся и ощутил аромат кофе: Билл включил кофеварку.
- Ты не спал всю ночь? - спросил вампир, делая глоток из чашки Тома.
- Не хотелось, - пожал плечами человек, устраиваясь напротив него за столом.
- Знал бы… - с сожалением выдохнул Билл.
Том серьезно посмотрел на него.
- Ты все равно бы ушел… у тебя же дела.
- Ну да, - кивнул вампир. Щелкнул выключатель кофеварки. Вильгельм встал, разлил горячий напиток по двум большим кружкам и снова сел за стол.
Они пили кофе в полной тишине, даже не глядя друг на друга.
- Тебя что-то тревожит? – наконец не выдержал Билл.
- Нет,- слишком поспешно ответил Каулитц.
Вампир не поверил, но настаивать не стал. Еще немного тишины.
- У нас тур через пару недель, и мы не сможем видеться также часто, как сейчас, ведь большую часть ночи я буду проводить в автобусе с группой, - тихо проговорил Том, не поднимая глаз от чашки. Он чувствовал, как горят от смущения щеки. Странно, ведь он сам только что готов был чуть ли не отдаться Биллу.
- Если вы задержитесь в любом городе хотя бы на одну ночь, я приеду к тебе, - просто сказал Вильгельм, - я не смогу долго без тебя, - а от таких признаний любимого Том просто таял.
Он улыбнулся и, перегнувшись через стол, чмокнул Билла в нос.
- Пошли. Пара часиков у нас есть, - прошептал Том, надеясь, что это звучит соблазнительно.
Вампир вскочил, схватив человека за руку, выдернул его из-за стола и, протащив сквозь всю квартиру, швырнул на кровать.
- Пара часиков – это, конечно, мало, но мы постараемся использовать их по максимуму, - шептал Билл, судорожно сдергивая с себя футболку.
Том, лежа на спине, во все глаза рассматривал раздевающегося парня и думал о том, что он - самый счастливый человек на земле.
* * *

Однажды, когда Том и Билл были на кухне, произошло что-то странное.
- Оу, я порезался, - притворно жалобно воскликнул Том, когда нож для резки хлеба скользнул по его пальцу.
Они готовили простой ужин. Салат и паста уже стояли на столе, оставалось добавить пару мелочей типа хлеба и соусов. Вампир неслышно подошел к Каулитцу сзади и крепко обнял своего парня за талию. Именно прикосновение прохладно-обжигающих рук заставило Тома вздрогнуть, и нож неаккуратно задел кожу на пальце.
Вильгельм тихонько мурлыкнул и, обхватив пальцами запястье Тома, поднес к губам. Острый кончик языка медленно, смакуя, скользнул по тонкому порезу, слизывая капельки крови.
И тут же Том почувствовал, как оцепенел парень за его спиной.
- Что? Билл, что? – встревоженно спросил он, поворачиваясь в руках любимого.
И так бледная кожа лица Вильгельма стала почти белоснежной, а огромные, всегда такие теплые глаза наполнила боль.
- Билл, что такое?
Тот лишь обреченно покачал головой и еле слышно прошептал слово, значение которого Том не совсем понял:
- Необращаемый…
Мука в голосе Вильгельма заставляла сердце человека сжиматься.
- Что? Билл… да что случилось?! – обеспокоенно продолжал спрашивать Том, подходя к вампиру, но тот лишь мотнул головой и вылетел из кухни.
Постояв пару мгновений в тишине, Том пошел за ним.
Билл лежал на кровати, свернувшись калачиком и спрятав лицо в ладонях, просто излучая боль.
- Солнышко, - неожиданно для себя шепнул Том, ложась рядом и обнимая трясущееся словно в ознобе тело, - что случилось?
Билл резко развернулся и, уткнувшись носом в грудь человека, замер. Том обнял его крепче и начал тихо напевать одну из своих песен, посвященную жизни и вечности, любви и воспоминаниям о ней.
Дрожь покидала тело Вильгельма, он потихоньку успокаивался, а через час, проведенный в теплых руках человека, снова сиял счастливой улыбкой.
Но Том все же помнил ту бесконечную муку, возникшую в янтарных глазах, едва розовый язык слизнул каплю крови с порезанного пальца.
* * *
Начался тур, первый концерт прошел великолепно. Песни с нового альбома встречали ничуть не хуже старых и любимых.

А Тому начали сниться сны. Тревожные, пугающие, обжигающие болью и страхом.
Сначала голос, звучащий во сне, шептал, соблазняя. Искушая обещаниями: оглушительного успеха, несметного богатства, любви самых прекрасных людей мира, вечной жизни. Соблазн был велик, но в момент, когда Том пытался узнать, что должен сделать взамен, он всегда просыпался.
В течение напряженного дня он успевал забыть об этих странностях, но стоило только заснуть, как кошмар возвращался снова.
С каждым сном голос становился все требовательнее, все злее. Обещания быстро сменили угрозы. А очертания того, что окружало Тома во сне, выглядели все яснее.
Шел второй месяц тура. За это время Том видел Билла всего четыре раза. Четыре очень коротких ночи, проведенных в номерах шикарных отелей.
Ни слов, ни ласк - лишь чувственный голод, сводивший с ума. А вот долгие телефонные разговоры были наполнены той самой нежностью, которой так не хватало ночами.
Жестко... больно… оглушающе… невероятно… жадно… страстно… обжигающе… безумно... сладко…
И мало, неизменно мало. Этих коротких часов до наступления рассвета не хватало, чтобы утолить жажду нежных губ, прохладной вкусной кожи, громких стонов, ласкающих слух, жажду услышать собственное имя, которое Билл повторял как молитву.
Тоска по Вильгельму и бредовые сны изматывали. Он уже боялся спать, не желая слышать того голоса. Гримерша каждый раз лишь укоризненно цокала языком, опасаясь что-то говорить под тяжелым взглядом юноши.
Друзья пытались что-нибудь аккуратно узнать, но в ответ на эти их попытки Том лишь вымученно улыбался и говорил, что все в порядке. Он чувствовал себя хорошо только на сцене, лаская струны, даря музыку, большую часть которой он написал, уже зная вкус губ Билла, любя его, живя им.

Дэвид тоже пытался образумить парня, почти каждую ночь заставая того в общей части автобуса с чашкой кофе.
Только Мишель, с которой они изредка пересекались на автепати, просто молча обнимала его, понимая, что никакие слова не помогут. Их воссоединение было шикарным, приторно романтичным театральным действом. Но люди поверили, что ловелас Каулитц не может жить без своей красавицы Мишель.
Наконец, прикрытие было обеспечено, и продюсер вздохнул спокойно.
Увидев фотографию Тома и Мишель в журнале, Вильгельм тут же позвонил Каулитцу, наплевав на то, что часы на стене показывали три утра.
- Еще раз увижу ее руку на твоей заднице - я ее покусаю! – услышал едва проснувшийся Том в телефонной трубке.
- Билл, ты что, ревнуешь? - ехидно протянул человек, снова откидываясь на подушку.
- Безумно, - рыкнул Вильгельм.
- Я бы с удовольствием почувствовал ТВОЮ руку на своей заднице, - тихо сказал Том.
- Не искушай меня, - предупреждающе проговорил Билл, - иначе…
- Жду не дождусь.
- Я соскучился, - жалобно протянул вампир, - я так сильно по тебе скучаю.
- Я тоже, Билл, я тоже…
* * *

Они лежали на кровати, наслаждаясь последними отголосками оргазма, разделенного на двоих.
- Я люблю тебя, Том, - еле слышно сказал Билл, не поднимая головы с груди юноши.
Том не смог сдержать счастливую улыбку, а вампир, замерев, ждал ответа. Когда его не последовало после минуты ожидания, брюнет несмело поднял голову и утонул в обжигающе-ярком взгляде темных глаз. Ему больше не надо было никаких слов, он все прочел по лицу Тома. И так же радостно улыбнулся в ответ.
- Я люблю тебя, Вильгельм, - почему-то официально сказал Том и невесомо поцеловал Билла в уголок губ.
Внезапно раздался громкий стук в дверь.
- Каулитц, немедленно открывай! У нас программа в два, остался всего час, и через 10 минут ты должен быть внизу. И твой мобильник молчит!
Том весело посмотрел на дверь, слушая голос продюсера и не делая ни единой попытки выбраться из прохладных объятий своего любимого или просто что-то сказать.
- Том, тебе пора, - тихо прошептал Билл.
- Ага,- кивнул человек, перевел взгляд на Вильгельма и лукаво ему улыбнулся, - но не хочу.
- Так, Том, я открываю дверь,- предупредил Дэвид, и дверь, послушная магнитной карточке ключа, открылась.
Мужчина вошел. Когда его глаза привыкли к сумраку в комнате, он рассмотрел двух парней на кровати. Дэвид укоризненно покачал головой и добавил:
- Ладно, через 20 минут.
И лишь на пороге комнаты, не поворачиваясь к ним, произнес:
- Доброе утро, Вильгельм.
Дверь тихо за ним закрылась.
- Доброе, - на автомате ответил Билл и снова повернулся к Тому, услышав его тихий смех. – Думаешь, нам хватит 20 минут?
- Надеюсь, что тебе - да, - и Том нырнул под одеяло. Билл согласно простонал и выгнулся навстречу горячим ласковым губам.
* *
Том успел вовремя, оставив Билла досыпать в номере. Все равно из города они уезжали только завтра в обед, после интервью в прямом эфире на музыкальном канале.
Группа сидела в гримерке, просматривая вопросы и ответы, написанные продюсером. Внезапно в комнатку влетела Мишель и уверенно плюхнулась к Каулитцу на колени.
- Я так соскучилась по тебе, - весело прощебетала она, начиная покрывать поцелуями его лицо.
- Мишель, хватит, хватит, тут не надо ни перед кем ничего изображать, - Том отворачивался от девушки. Неожиданно ему было неприятно все это. После прохлады Билла ее теплые губы были… не тем… не правильным.
Модель отстранилась.
- Но я не играю, я правда соскучилась, - Мишель поднялась и, гордо вскинув голову, направилась к двери.
- Ми, прости, - юноша тут же встал, - это все так неожиданно.
- Ну как это может быть неожиданным, если я вчера тебе звонила и сказала, что буду тут? - недовольно произнесла Мишель, позволяя поцеловать себя в щеку.
- Я забыл, - честно ответил Том.
- Он? – ехидно улыбнулась девушка, сменяя гнев на милость.
Том приложил все усилия, чтобы не покраснеть, но счастливую улыбку сдержать не смог.
Георг с Густавом, кивнув в знак приветствия, снова углубились в изучение вопросов.
- Вы же знаете, что сегодня прямой эфир? – девушка внимательно посмотрела на парней.
- Почему? - вскинулся Георг, отбрасывая листок с текстом прочь.
- Из-за меня. Руководство программы решило сделать Тому сюрприз, ведь мы только-только снова сошлись, - Мишель, словно кошка, недовольно фыркнула, устраиваясь в кресле, которое только что занимал Том.
Басист с ударником внимательно слушали девушку, а Александр во все глаза смотрел на Тома и Мишель. Он был в курсе этого маскарада, но гитарист вызывал в нем неприязнь: Каулитц до сих пор оставался их лидером, хотя на всех фотографиях именно Александр гордо шагал впереди всех. И это ему мешало. Певцу казалось, что именно лидерство Тома не позволяло ему стать кем-то большим. А с появлением в жизни гитариста того жуткого парня - по спине блондина пробежал холодок страха - у Тома появились задумчиво светящийся взгляд и чуть заметная улыбка бесконечной радости, когда он тихо-тихо говорит в трубку «Билл», мягко растягивая букву «л» в конце. И Александру хотелось сделать что-нибудь такое, что разбило бы эту завесу счастья и любви.
Ревновал ли он? Нет. Завидовал.
Юноша, зло сверкая голубыми глазами, смотрел на пару перед собой и сходил с ума от зависти. Ведь Том решился, смог не только признаться самому себе, что любит парня, но еще и друзьям открылся, которые мало того, что не отвернулись, а стали помогать ему Александр знал, чего хотел, и даже нашел человека, который подходил ему почти полностью, но юноша никогда бы не решился что-то сделать. Он видел Его с Мишель, видел Его глаза, когда Он смотрел на девушку. И этот взгляд не позволял певцу что-то требовать от Него. Блондин грустно улыбнулся про себя: не такая уж он и сволочь, оказывается.
Звуки громкого разговора вернули Александра из его мыслей в эту тесную гримерку.
- Том, ты действительно не должен был знать обо мне. Я просто не захотела делать тебе гадость, вот и примчалась сюда, предупредив своих и ваших менеджеров.
- Спасибо, Ми, - искренне поблагодарил Том, судорожно разыскивая в кармане телефон. До съемки оставались последние минуты.
- Прости, я сейчас, - Каулитц вышел из комнаты и, прислонившись к стене, быстро набрал уже такой знакомый номер.
- Да, - прозвучал в трубке сонный и хриплый голос.
- Билл, - нежно протянул Том.
Вампир радостно улыбнулся.
- Том, солнце, мы же виделись утром. Что-то случилось? - спросил он, мгновенно просыпаясь.
- Может, я просто соскучился? – парировал Том.
- А ты соскучился? - со значением произнес Билл.
- Да, но звоню не поэтому. На программе будет Мишель, - быстро сказал Каулитц и, закусив губу, стал ждать реакции.
- Что. Она. Там. Делает? - прорычал Билл, садясь в кровати. Он так и не смог избавится от ревности к этой девушке. Он понимал, что она помогает Тому, но… ЕГО человек раньше принадлежал ей. Пусть Том и не любил ее так, как любит его, но мысли об этой девушке все равно невероятно раздражали и злили вампира.