Автор: luzius_mc
Название: Прошлое было без тебя…
Жанр: Twincest,Romance
Пейринг:Том, Билл
Рейтинг: R
Посвящение: Avariya Nati.

Лифт почему-то гудит. Никогда не прислушивался раньше. Казалось, он всегда ехал беззвучно.
Мы стоим друг против друга. Я оперся спиной о стенку, закинув голову и закрыв глаза. Чувствую твой взгляд. Вопрос. Глубоко в тебе. Но ты его не решаешься задать. Я знаю, о чем ты думаешь…

Мы не виделись с Линой уже два года. Да, я любил безумно. И она. Мне казалось, что я нашел свою единственную. Я был счастлив. И ты знал. Ты видел. Ты помогал. Ты радовался за меня. Но как-то грустно. Но я не видел. Не замечал. Ты был вежлив с ней и одновременно ненавидел ее. Я не понимал. Тогда не понимал.
А потом был тот вечер…
Лина пригласила меня к себе и сказала то, чего я боялся всегда. Я знал, я чувствовал, но боялся признаться себе. «Мы не можем быть вместе, малыш…» Эхо. Тяжелым стуком в виски. Да, старше, ну и что? Да, был этот Марк.. Ну и что? А то – что она его любила всегда. Меня она тоже любила. Но это была другая любовь, нежная, искренняя, но другая… И я это всегда чувствовал. И боялся потерять. Потому что знал, что это произойдет. Но не хотел верить… и не верил…

А сегодня я снова увидел ее. Она приехала специально к нам. Поздравить с очередной наградой. Она давно замужем. За Марком. Я видел, как глаза ее лучатся от счастья. Нет, не от встречи со мной. Хотя мне она была рада, очень. Мы давно перешли грань, когда обида и боль не дают сблизиться снова, и стали друзьями. Мы справились. Оба. И теперь я чувствовал к ней лишь благодарность. За подаренную любовь, за то, что осталась со мной. Что эти два года не покидала меня, писала, звонила, хоть никогда и не приезжала.
Я отказался поехать к ней на свадьбу – не мог, боль не прошла. Рана все еще была открыта. Я зализывал ее один, как одинокий волк, ушедший от погони, оставшийся без стаи, один… В день ее свадьбы я пил…
Группа была рядом, друзья понимали и не трогали. И всегда был Том. Рядом. И в тот день, когда пил… Делил со мной и бутылку, и боль…
А боль не уходила. Она кровоточила долго. Я такой, я не могу смириться с тем, что я проиграл, а ведь я проиграл в битве за Лину с этим Марком. Хотя он был ничем не лучше меня. Даже хуже. Во многом. Я уверен. Но кто поймет женщин? Они выбирают тех, кто больше всего причиняет им боли… А я не мог. Я хотел дарить ей только нежность, только радость, только счастье… себя.

Но это все в прошлом. И мне иногда не верится, что всё это было со мной. Потому что однажды моя жизнь кардинально изменилась, перевернулась с ног на голову. Нет, с головы на ноги. Улыбнулся своей мысли и посмотрел на тебя. Ты вяло улыбнулся в ответ.

Лифт остановился. Мы вышли и прошли к себе в квартиру.
Я все так же сосредоточен на своих мыслях и воспоминаниях.

Лина похорошела еще больше – счастье красит человека.
– У тебя всё хорошо? – тихо спросила она, тронув меня за руку.
– Ты счастлива? – не ответил я.
Она кивнула и стыдливо опустила глаза, закусив нижнюю губу, словно сдерживала это счастье, чтобы не обидеть им меня. Как я люблю этот жест…любил… Эти золотистые локоны, которые закрывают бледное лицо. Когда-то я зарывался в них, теребил носом, кусал…
Она подняла на меня свои глаза – зелень, в которой я купался, утопал, которая темнела от моих ласк, прикрываясь пушистыми ресницами, брызгала изумрудами, когда она смеялась…
Я улыбнулся возникшим в памяти кадрам.
– Ты не ответил…
– Да. У меня всё прекрасно.
Она пытливо посмотрела на меня – не верит? Я улыбнулся и непроизвольно посмотрел на тебя. Ты сидишь за другим столиком и делаешь вид, что не смотришь на нас. Хотя вижу, что исподлобья наблюдаешь, не отпускаешь из виду ни малейшего жеста. Моего. Вертишь в руках бокал и делаешь вид, что в этом бокале весь твой интерес, не слыша, что говорит, активно размахивая руками Георг, не видишь, как Густав ухмыляется, глядя на него и как Йост нервно смотрит то на меня, то на тебя.
Я убрал свою руку и, посмотрев на Лину, широко улыбнулся:
– Лучше не бывает.
– Простил меня?
Я кивнул и опустил голову. Что со мной? Разве не простил? Простил. Давно. Я теперь даже благодарен ей, ведь если бы не мой срыв тогда, не было бы у меня того счастья, которое я сейчас боюсь потерять. Как тогда. Я снова боюсь…
– Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен, – я тепло посмотрел на нее.
Она удивленно смотрит и все так же изучающе, пытливо, словно ищет что-то. Да, она меня всегда чувствовала и всегда знала меня лучше меня самого.
Лина улыбнулась:
– Верю. Вижу… Кто эта счастливица?
– Ты хочешь знать?
Она покачала головой и снова улыбнулась. Потом взяла мою руку, поднесла к губам, слегка коснулась и тихо произнесла:
– Мне важно знать, что ты счастлив… Этого мне достаточно…
Ты встал из-за стола и пошел к выходу.

Молча проходишь на кухню, чем-то гремишь. Будет кофе.
Я закрыл глаза, откинувшись на диван, и вытянул ноги. Устал. Столько народу. Держать улыбку. Вспышки фотокамер. Автографы. Поздравления. Восхищения. Зависть. Устал.

Из кухни донесся запах свежесваренного кофе. Так уютно и тепло у нас. Так хорошо. Но ты сейчас не чувствуешь этого. Знаю.
Появляешься с подносом, молча ставишь передо мной на столик и садишься. Не рядом.
Молча пьем кофе и смотрим каждый в свою чашку. Почему я молчу? Не знаю. Но чувствую вину, хотя и не виноват. Потому не могу заговорить.
Ты встал и ушел на балкон курить. Ничего не могу поделать. Побудь со своими мыслями. Я просто очень сильно устал и не хочу объясняться. Не хочу. Ни к чему.
Снова откинулся на диван.

Тогда я сильно напился. Впервые. Я не хотел жить. Нет, наложить на себя – это удел слабаков. Просто мне было хр*ново. Всё померкло. И смысла не было. Ни в чем. Даже в музыке. Было молчание. Тишина. И только ее слова «Мы не можем быть вместе…»

Тот вечер для меня был самым большим шоком в жизни. Двойным. Два признания. Оба не могли. Оба меня любили. И оба не могли. Каждый не мог быть вместе со мной. Разница в том, что один УЖЕ не хотел, другой жаждал давно и не мог, но ждал.
Сейчас это все так... лишь вызывает улыбку. А тогда…

Я долго молчал, потом меня прорвало, я стал кричать, материться, истерить… Ты успокаивал, как мог. Как всегда. Как старший. Всегда заботливо и умело. Даже материл меня умело, что я сразу успокаивался. Ребята всегда удивлялись – казалось, я должен бы на такие слова наброситься с кулаками, а я как от наваждения очухивался и успокаивался.
Так было и в тот вечер. Но я услышал не мат и не ругательства.
Я запустил очередную бутылку в стену, которая так же, как и предыдущие, разлетелись в мелкие осколки, оставив мокрое пятно на несчастной стене, как ты обхватил меня сзади, крепко сдерживая сильными руками, как веревками, прекращая мои движения, и тихо прошептал:
– Я возьму твою боль… ты забудешь ее… со мной…
Я обмер. Я был пьян, но не настолько, чтобы не услышать и не понять…
– Я люблю тебя, малыш… – тихо, жарко… где-то у виска… как выстрел...