luzius, спасибо тебе и Нати за эту сказку из подводного мира.
люблю вас)))

***
Вилли все не смог заснуть и поплыл к Густаву, с которым делился секретами чаще, чем с Шерманом.
Густав спал в своей раковине на животе, свесив хвост набок и похрапывал, отчего мелкие пузырьки равномерно понимались тонкой грядой вверх. Золотистые кудрявые волосы закрывали часть лица и оттеняли нежный цвет кожи, руки Густ любил раскидывать в стороны, а голову полусвесив на край ложа. Вилли улыбнулся - так трогательно совсем по-детски выглядел его друг. Будить не хотелось, но и поговорить с кем-то очень надо было.
Он осторожно тронул друга за плечо и потрепал. Густав булькнул что-то и сонно посмотрел на принца и снова уронил голову. Вилли вздохнул и собрался было уплыть, как его руку кто-то схватил. Он обернулся – Густав сидел в своей ракушке, словно и не спал. Реакция на «изображение» принца была сильнее сна. Он был предан ему и как друг, и как подданный.
– Не спится?
Вилли виновато кивнул.
– Ну садись, поговорим, – Густав хлопнул рядом, и Вилли плавно подплыл к нему и устроился рядом.
– Что тебе не дает покоя?
– …люди…
Густав удивленно посмотрел на друга.
– Они ничего не знают о нас… – задумчиво произнес Вилли.
– Ну дак и мы о них не знаем!
– Нет… они думают о нас НЕ ТАК…
– Как это не так?
Вилли помолчав, спросил, будто не услышал его вопроса:
– А ты знаешь, кто такой Бог?
Густ непонимающе покачал головой.
– Вилли, ты какой-то странный сегодня. Что случилось? – он заботливо посмотрел на друга.
– Густи, расскажи о своем подъеме… – принца просил, как будто обратился к бабушке с просьбой рассказать сказку на ночь. Густ улыбнулся, устроился поудобнее и начал рассказывать.

Когда пришла очередь Густав, была зима. Его день рождения был зимой, и поэтому он увидела то, чего не удалось увидеть другим. У большинства обитателей царства Рея дни рождения были летом, весной или ранней осенью. Густ был исключением, к которым относилось то небольшое количество русалок и водяных, роившихся в месяцы белых льдов.
«Море было совсем зеленое, – рассказывал Густав прикорнувшему на его плече другу, – повсюду плавали огромные ледяные горы, каждая ни дать ни взять жемчужина, только куда выше любой башни придворных Фридерика. Они были самого причудливого вида и сверкали, словно алмазы».
Густав тогда уселся на самую большую из них, ветер развевал его длинные золотистые кудри, а замечавшие его моряки испуганно обходили это место подальше. Но Густав не обращал на них внимания – он наслаждался полученной, разрешенной свободой.
– Ты сидел на этой горе весь день? – удивленно поднял голову Вилли.
– Нет, – улыбнулся Густав, – холодно было. Особенно когда к вечеру небо заволоклось тучами, потом засверкали молнии, загремел гром.
Густ хорошо помнит, как тогда испугался от того, что почерневшее море вздымало ввысь огромные ледяные глыбы, озаряемые вспышками молний, а он чуть не оказался прижатым между этими холодными горами.
Он видел, как люди на кораблях поспешно убирали паруса, и чувствовал, что от них исходил страх и ужас, которые заполоняли всё вокруг. Ему стало даже не по себе от того, что люди так суетились.
– Они тебя видели? Они тебя испугались?
– Скорее испугались молний и… мне показалось, что испугались волн…
– Даа… – сам себе сказал Вилли.
– А поплыл спокойно на своей ледяной горе и смотрел, как молнии синими зигзагами ударяют в море. Мне это понравилось, и еще понравилось, – Густав вдруг посмотрел на друга, как будто его только что осенило, – я только сейчас об этом подумал и только сейчас понял…
Вилли удивленно посмотрел на него.
–…что мне это нравится…что они боятся… Я хотел, чтобы волны поглотили их…
Вилли смотрел широко раскрытыми глазами на недавно спавшего, как маленький ребенок и смешно выпускавшего пузырьки друга и не верил тому, что слышал.
– Я хотел, чтобы черные волны накрыли их, и они бы исчезли…
– Почему? – прошептал принц.
– … потому что они … портили ту прекрасную картину, которой я хотел насладиться… где я был один…
Вилли молчал, не отводя глаз от Густава. Который вдруг наткнулся на взгляд друга и смущенно и одновременно испуганно опустил глаза.
– Вилли…
– Нет, только не это, Густ… – прошептал принц, – только не ты…
Густ отвел глаза… Он часто видел в снах того человека… тот ужас, который застыл в его глазах…кого он медленно погрузил в воду, ухватив его лицо ладонями и с любопытством наблюдая, как тот, словно рыба на поверхности, глотая ртом пустой воздух, барахтаясь руками, что-то пытался ему сказать, и как булькая затих в его руках и медленно опустился на дно… Густав не понимал, что он делал, он был словно во сне, как это бывало после журчащих, кипящих и веселящих зелий вилы Голотурии, которая на пирах была главным человеком и у которой иногда бывал в гостях сам Рей-Фридерик.
Густав потом, когда очнулся от наваждения, нырнул за человеком, но не мог найти – прожорливые морские лисицы из рода акул тут же утащили бездыханное тело.
Вилли мрачно посмотрел на замолчавшего после страшного признания друга и ничего не мог сказать. Прав был Оаннес – это разные миры, не понимавшие, не желавшие понимать друг друга.
Он вспомнил, как часто по вечерам, обнявшись, всплывали его сестры на поверхность. У всех были дивные голоса, как ни у кого из всех обитателей, и когда собиралась буря, грозившая гибелью кораблям, они плыли перед кораблями и пели так сладко, о том, как хорошо на морском дне, уговаривали моряков без боязни спуститься вниз. И Вилли не понимал тогда, сам зачарованный пением сестер, что люди не могли разобрать слов, что им казалось, это просто шумит буря, да и не довелось бы им увидеть на дне никаких чудес – когда корабль тонул, люди захлебывались и попадали во дворец морского владыки уже мертвыми.
Только после признания Густава, которое так неожиданно и для него самого вырвалось в эту ночь, Вилли осознал слова Оаннеса: вы губите людей. Вот почему те люди на берегу так агрессивно плыли им навстречу и что-то зловеще кричали. Ему захотелось заплакать, да только принцам не пристало плакать, и от этого ему было еще горше.
– Скоро и мне будет восемнадцать и мне придется подняться… - проговорил он, глядя перед собой. – Но я знаю, что очень полюблю и тот мир, и людей, которые там живут!
Густав грустно посмотрел на него и провел рукой по волосам друга.

***
Назавтра Вилли с друзьями поплыл к зарослям эургаса, покрывающим подводную гору, самую ее вершину. Плоды этого растения напоминали округлые коробочки и при резком нажатии взрывались со смешным всплеском. От вершины горы было рукой подать до поверхности воды, и Вилли с интересом поглядывал на лучи солнца, красиво пронзающие толщу воды.
Шерман тем временем забрался в самую гущу зарослей и попался в своеобразную ловушку, его хвост оплел гибкий стебель и он, смешно взбрыкивая и ругаясь, пытался освободиться. Вилли с Густавом покатывались со смеху слушая какой карой грозит их друг ни в чем не повинному растению. Принц сжалился и подплыл, чтобы освободить незадачливого приятеля. Он нагнулся к самым корням эургаса и развел в стороны ветви, ослабляя импровизированную петлю. Шерман ликующе крикнув «Йоххо!» поплыл к Густаву, а Вилли задержался, потому, что увидел, как что-то блеснуло среди корней. Он наклонился еще ближе и рассмотрел что-то желтое под небольшим налетом песка. Вилли осторожно вытащил находку, освобождая от налипших ракушек и песка. Это оказалась необыкновенной красоты подвеска. Она сама по себе была очень красива, но главное – ее украшение необычного цвета янтарь посередине. Он был таким темным и в то же время прозрачным, так переливался и, казалось, что он влажный и внутри. Пристально вглядываясь внутрь камня, Вилли подумал, что видел такой волшебный цвет однажды. Единожды увиденные глаза, которые он никогда не забудет. Зажав украшение в ладони, Вилли оглаживал большим пальцем руки приятную поверхность янтаря, он больше не слышал голоса и смех друзей, щелчок резко захлопнувшейся раковины рядом, легких шорохов колыхаемых стеблей растения.
Из этого транса его вывела рука Густава, коснувшаяся плеча, и наваждение прошло. Вилли, рассмеялся вместе с другом, который показывал рукой на Шермана, пытающегося вывести на разговор лениво проплывающую мимо огромную черепаху. Вилли надел украшение себе на шею и только сейчас обратил внимание на странную тень неподалеку. Тень была огромной и совсем близко. Словно огромный кит, проплывала она над ними.
Мальчишки, задрав головы, глядели на обозначившееся днище корабля. Даже можно было рассмотреть те маленькие сверкающие кружки, которыми были скреплены доски.
Корабль. Они видели раньше такое. Это огромная ракушка симметричной формы, на которой сидело множество людей. Это способ передвижения людей по морю. Ну конечно, у них же нет плавников и сильных хвостов, – усмехнулся Вилли, – зато есть крылья…
Друзья не сговариваясь, ринулись за тенью, предвкушая новые приключения.
Корабль остановился недалеко от берега и со звоном что-то начало стремительно падать от него вниз. Густав еле успел отскочить, как толстый канат закачался от тяжести сброшенного якоря, от которого сразу же покатились волны.
Парни сразу же ринулись к железному трезубцу, который был привязан к кораблю. Подводная пыль еще не рассеялась, а Шерман уже оседлал верхом один конец «трезубца» и размахивал длинными водорослями, что-то громко и весело крича. Но тут же он вскрикнул и как стрела выпрямился – острый конец трезубца больно впился в заднюю часть хвоста Шермана, и Вилли с Густавом снова начали переворачиваться от смеха.
– А давайте, поднимемся и посмотрим, чего это они остановились?
Шерман и Густав переглянулись: узнай об этом кто, а хуже того, царь, им не сдобровать. Во всяком случае до дня рождения Вилли точно никуда не пустят дальше границ королевского дворца.
Родители Шермана и Густава уважаемые придворные очень блюли свой родовой статус и были преданы своему владыке, что могли бы даже своими сыновьями пожертвовать ради него. А если гнев Рея вызвали их сыновья, то они не смилостивятся ни за что.
- Ну мы же тихо и незаметно! – Глаза Вилли сверкали тем озорным огоньком, которому они никогда не могли противиться – их друг-принц был заразительным во всем, что бы он ни делал.

Том и Георг стояли на носу корабля и смотрели в синюю даль.
– Как думаешь, получится на этот раз у Дэвида?
– Не знаю… но кажется, что они заинтересовались им… даже пригласили на коктейль, – усмехнулся Георг.
– А наш про не промах – сразу быка за рога: хотите легко и быстро прославиться и пополнить свой капитал? – манерно произнес Том, изображая Йоста, и прошелся перед другом многозначительно подмигнув ему. Георг расхохотался. Том тут же согнулся от смеха.
– И ничего смешного, – строгий голос заставил их обернуться. – тем более, что они…
Парни посмотрели на Дэвида выжидательно.
– Ну?
– тем более, что они… – уже копируя Тома, Дэвид прошелся уже перед парой любопытных глаз и остановился перед ними вполоборота.
– Они?
– Они… согласились! – крикнул Йост и подпрыгнул на месте. Тут же с криками подскочили два друга и подняли мужчину на руки и начали качать.
– Э, э! осторожно! – наигранно грозно прикрикнул Йост. – Поставьте меня на место – я вам еще понадоблюсь.
– О да, сэррр, – одновременно в поклоне шаркнули назад ногой Том и Георг.
И тут же, расхохотавшись, три друга обнялись.
– Завтра мы должны им показать, что – мы – умеем, – про поднял указательный палец вверх и многозначительно посмотрел на Тома, перевел глаза на Георга.
– А что мы будем показывать? – моргнул Том.
– Надеюсь, не то, о чем ты подумал, – сказал Дэвид, и друзья прыснули.
– Ну Тому всегда есть что показать, – подмигнул Георг.
– В общем, надо порепетировать и выбрать пару композиций, не больше, – уже серьезным тоном сказал про. – Через часик встречаемся у меня в номере, а то у меня важ-ная встре-чааа… – задумчиво и одновременно лукаво произнес Йост и удалился.
– Ну он не может без цыпочек, – хохотнул Георг.
– Ага, пусть расслабится, он заслужил, – улыбнулся Том.
– Может это… отметим хорошее начало, а?
– Давай.
Георг перепрыгнул канат и быстро побежал в сторону кафе.
Том облокотился о край борта и задумчиво посмотрел в море.
Вечер катился к закату, который розовым маревом размазался по небу. Вдали летали ленивые чайки, а волны тихо колыхались от ветра о борта корабля. Тишина. Умиротворение. Но в этой тишине Том чувствовалось нечто напряженное, непонятное, ожидание чего-то, предчувствие, и он не понимал, тревожит его это или радует. Ему даже показалось, что кто-то тихо позвал его…

картинка с днева Нати, думаю, подходит и она не будет против))

Выплыв на поверхность, он оглянулся – никого. Осторожно, чтобы не вызвать всплеска волн, он подплыл к большим макушкам рифов недалеко от корабля и, выглянув из-за них, посмотрел вверх.
Тот, кого он жаждал увидеть, стоял у края один и смотрел в его сторону. Да, он хотел увидеть именно его, не его спутника, ни просто человека, а именно его – Вилли это понял сегодня, когда неожиданно увидел его и услышал его смех. Он даже запомнил, как его зовут. Губы Вилли неслышно произнесли: Том…
Казалось, что человек смотрел на него и видел его. Необъяснимый страх и дрожь прошлись по всему телу Вилли, но он не отводил взгляда.
Тут к нему подошел второй, тот, кто был тогда с ним на берегу. Том вздрогнул и обернулся. Его друг принес сосуды, наполненные золотистой жидкостью, которая, казалось искрилась при свете луны.
Они ударили сосудами друг о дружку и отпили. Том снова повернулся в сторону Вилли и теперь уже пристально посмотрел… на него.
– О боже… – прошептал он, и его шепот в тишине долетел по водной глади до Вилли.
Принц вздрогнул и застыл, все так же не отрывая взгляда. Том сделал непроизвольное движение вперед и, нелепо взмахнув руками, камнем полетел вниз. Ошарашенный и ничего не понимающий Георг посмотрел вниз и громко закричал: «Том! Человек за бортом! Помогите!»
Вилли в одно мгновение оказался под водой и поплыл туда, куда упал Том.
Он падал, барахтаясь, путаясь в одежде, отчаянно пытаясь выплыть, но силы начали покидать, и уже не сопротивляясь, он опустил ослабевшие руки и закрыл глаза.
Вилли смотрел, как медленно опускается тело человека, подплыл ближе, подхватил человека поперек тела и начал кружить с ним. Он невольно залюбовался. Вилли хотелось, чтобы человек открыл глаза, увидеть тот свет, блеснувший тогда при свете луны. Чтобы эти прекрасные глаза открылись и посмотрели бы на него. Но парень словно крепко спал. Но помня слова Оаннеса, что люди не могут под водой жить и дышать, как они, что когда вода проникает в легкие, нос и рот, люди умирают, Вилли с неохотой поплыл вверх, бережно обнимая человека за пояс.
Когда они выплыли на поверхность, лодка с людьми была совсем близко. Вилли подплыл со своей неожиданной «находкой» к лодке и так же бережно положил тело недышавшего парня на край лодки.
Он не обращал внимания на пораженных увиденным Георга и матросов, повел рукой по лицу Тома и наклонившись близко к его лицу, тронул кончиком носа его щеку. Затем так же плавно скрылся под водой на глаза изумленных людей.

Том очнулся в каюте. Георг испуганно смотрел на него.
– Очнулся! Он очнулся!
Дэвид подбежал к Тому и заботливо посмотрев провел рукой по лбу Тома.
– Ну как ты?
– Вроде нормально, – он попытался приподняться.
– Лежи-лежи. Как ты так неосторожно, а? ты нас так напугал.
Том слабо улыбнулся и вспомнил, что произошло. Да, он мог поклясться, что видел глаза в темноте. Он почувствовал тот же взгляд, как тогда год назад на берегу.
– Я видел… там…
– Что? Ты чего-то испугался? – Дэвид посмотрел на парня.
– Там кто-то был…
– Да, Том у тебя талант!
Том непонимающе посмотрел на друга.
– Ты даже в море найдешь безошибочно красотку, – засмеялся Георг, – видел бы ты, какая красавица тебя спасла.
Том резко приподнялся.
– Ты, наверно, за ней и прыгнул, – продолжал тихо смеяться Георг.
– Кто она?
– А я откуда знаю?! Она притащила тебя, кинула нам в лодку и уплыла в неизвестном напрвлении.
– Да хватит прикалываться. Расскажи нормально.
Георг рассказал, что они долго не могли понять, куда упал Том, уже матрос собирался прыгнуть, как из воды выплыла девушка с длинными черными волосами и подплыла к лодке с почти бездыханным Томом, а потом скрылась под водой. Том слушал и не верил, что это услышанное произошло с ним.
– Она, кажется, тоже в тебя влюбилась, – улыбнулся Георг.
– То есть?
– Да она чуть не поцеловала тебя! А ты был, друг дорогой, без сознания. Эх, такая красавица! Я б за такую сам бы не прочь потонуть немного, – расхохотался Георг, обрадованный тем, что с другом все нормально.
– А что она делала ночью в море?
– Ну это я не успел спросить, извини. Наверно, местные девушки любят по ночам купаться и ловить симпатичных парней, падающих с кораблей.
Том легонько стукнул друга по лбу и упал на обратно кровать.
– Ладно, Георг, хорош шутить. Том, если ты себя лучше чувствуешь, прими душ, переоденься. Скоро идти на встречу. Ты же сможешь идти?
Том посмотрел на Дэвида и кивнул.
– Ну вот и хорошо. А то давай, Георг поможет тебе…
– Для друга ничего не жалко! – хохот Георга был прерван подзатыльником, полученным парнем от Дэвида.
Том поднялся с кровати, его слегка покачивало, но тошноты он не чувствовал, только какая-то усталость в теле. Он обернулся простыней и побрел в ванную.
Войдя в ванну, он включил воду и став под струю, провел руками по груди и шее. Неожиданно он остановился и медленно поднял глаза к зеркалу. На его шее на длинном шнурке был кулон. Камень, обрамленный серебристым металлом, был по краям темный, а посередине ярко, словно свежая смола, отдавал янтарным светом. Камень так переливался, что Тому показалось, он влажный внутри. Парень осторожно притронулся пальцем и погладил его. Вглядываясь в «сердце» кулона, Том подумал, что однажды уже видел такой волшебный цвет. Вчера, в темноте моря. В лунном блеске. Откуда это у него? Он никогда не носил на шее украшений. Но смутно понимал, кто его «подарил» ему. Он посмотрел в зеркало и провел рукой по стеклу.
– Я должен узнать… – прошептал он своему отражению, но не смог сказать, что именно хотел узнать.

***
Вилли ворочался в своей ракушке и не мог заснуть. Прикосновение к человеку, неожиданный его поступок - все было для него странным и непонятным. Он сам не понимал, почему он решил повесить на шею человеку свою находку, так понравившуюся ему самому. Но интуитивно понимал, что сделал он правильно.
Уже ближе к рассвету, уставший от бессонных ночей и мучавших все эти дни разных мыслей, он заснул, побежденный сном.

На сегодня всё